Дрезден -- один из самых благополучных в финансовом отношении восточногерманских городов. Еще несколько лет назад он, как и многие, тратил огромные суммы только на оплату процентов по кредитам. Муниципальные власти делятся секретом экономического чуда и дают главный совет: никогда не жить в долг.
Любой немецкий город живет на то, что получает в виде муниципальных налогов и субсидий от земли или от федерации. Самые серьезные поступления в городскую казну приносит бизнес в виде так называемого промыслового налога. Он целиком зачисляется на счета муниципалитета. Правда, в Восточной части Германии с ним дела обстоят не слишком хорошо – экономика здесь до сих пор не так сильна, как на западе страны.
В целом бюджет Дрездена получает около 550-600 млн евро в год: приблизительно 40% этой суммы приходит от федеральных налогов, столько же – от земельных (российская аналогия – региональные, или областные), 15% -- собственно муниципальные и 5% -- европейские (их Германия платит как член Евросоюза).
Как и в России, в Германии действует система выравнивания регионов. Донором, конечно, иногда становится обидно, но в «бедные» попадать не хочется никому: государство закроет три четверти потребностей, но все равно придется экономить, в том числе на социальной сфере. А поскольку мэр избирается прямым голосованием на 7 лет, сокращать социалку – мера для властей крайняя.
Впрочем, в некоторых случаях приходится прибегать и к ней. К 2000 году у Дрездена были огромные долги, только обслуживание которых обходилось в 70 млн евро ежегодно. Затянули пояс, насколько могли. Постарались максимально сократить кадровые расходы. Людей не увольняли, но после выхода работника на пенсию ставку стремились ликвидировать. Договорились с профсоюзами: на 5% сокращаем нагрузку и на 5% -- зарплату. Подняли налоги, закрыли бассейн. Хотели закрыть и оперу, но жители не позволили: за две недели каждый пятый дрезденец поставил свою подпись в защиту театра. Но все эти меры кардинально не решили проблему.
Российский вариант – бесплатная приватизация для жильцов – тут даже не рассматривался. Дрезденцам предлагалось выкупить свою квартиру, но по рыночной цене. Делать это никто не захотел. В Германии покупать квартиры не принято. Их снимают, а если позволяют средства, то предпочитают приобретать дом с участком.
В Берлине стоимость аренды жилья примерно такая же, хотя, конечно, варьируется в зависимости от престижности района и самой квартиры. В Мюнхене, Франкфурте или Гамбурге цены вдвое выше. Средняя зарплата рабочего составляет 1200-1400 евро. Черта бедности – гарантированный государством минимум -- 860 евро. «Нам повезло: в то время на жилье были очень выгодные цены. Сейчас бы мы столько не заработали», -- признаются в мэрии. Выбравшись из долгов, в 2007 году Дрезден даже прописал в уставе обязательство впредь никогда больше не пользоваться кредитами.
Удалось обойтись без них даже во время экономического кризиса 2008 года. Но это едва ли ни единственный восточногерманский город, сносно себя обеспечивающий. Дрезден, пожалуй, наиболее активно участвует в так называемой программе солидарности. После объединения страны был разработан «пакт солидарности», по которому западные земли обязуются вплоть до 2019 года помогать восточным. В мэрии говорят, что оставшееся время надо использовать максимально эффективно: на строительство и ремонт дорог, на социальные нужды, на что угодно, но упускать такую возможность нельзя. Шанс воспользоваться пактом солидарности есть не у каждого муниципалитета: средства выделяются на конкретные программы и на условиях софинансирования, то есть если нет своих денег, хотя бы частично, рассчитывать на чужие не приходится.
Гражданское общество
С 1994 года в Дрездене не утихают споры вокруг строительства нового моста через Эльбу. Горожане разделились: одни считают, что он бесполезен, а вид на долину реки портит. Другие -- что транспортная развязка нужна, а туристы едут посмотреть на собор Богоматери и картинную галерею, а вовсе не на прибрежные красоты.
В 1996 году муниципалитет принял решение (с перевесом в один голос) строить мост. Но прошли выборы, и власть слегка полевела. К тому же к этому времени долина получила статус охраняемого ЮНЕСКО памятника. Стройку заморозили как слишком дорогую и не особенно эффективную (4-х полосный мост в самом деле связывает два малонаселенных района города и для разгрузки транспортной системы мало полезен). Чтобы уже как-то решить проблему, назначили референдум. Оппозиция собрала автомобилистов, нагнала на них страху пробками и добилась победы. Защитники природы, в свою очередь, провели разъяснительную работу, рассказали, что могут погибнуть луга, собрали 50 тыс. подписей против моста. Но референдум уже состоялся, его решение неизменно три года. Общественники повторили акцию через три года и набрали 55 тыс. подписей. Однако суд решил, что проведение еще одного референдума по тому же вопросу будет незаконным. «У нас тоже суды не всегда независимы», -- поясняет одна из активисток «Наследников Дрездена». «Да, мы проиграл. Даже не мы -- Дрезден», -- добавляет ее коллега.
При этом у немецких общественников не возникает мысли об «откатах», взятках и прочей личной заинтересованности чиновников в стройке, мысли, естественной для любого россиянина. «Градостроительная документация – это очень сложно. Значит, мы не сумели разъяснить землякам», -- делают выводы «Наследники Дрездена». И работают над другими проектами. Например, проводят исследование, направленное на развитие трамвайной сети в Дрездене. Привлекают к нему студентов и специалистов той же мэрии. А еще следят за тем, что происходит с Охта-центром в побратиме Дрездена – Петербурге. Чем помочь коллегам, они не знают, – в России все по-другому. Но морально поддержать готовы.
