Вера всю жизнь отдала единственному сыну Грише. Но в старости оказалась не нужна ни ему, ни его семье.
Мужа Василия Вера похоронила рано, Гриша только-только в школу пошел. Она была красивой бабой, и мужики к ней клинья подбивали. Но так она и не решилась привести кого-то чужого в дом. А единственного сына сама воспитала, выучила, на ноги поставила.
Так что, жил он уже в городе. Женился. Двое детишек подрастали. Изредка заезжал сам, иногда внуков с невесткой привозили.
Ах, да. Жила Вера, как и прежде, в деревне. Теперь одна-одинешенька и старенькая совсем. Но ничего, терпела. Вера вообще всю жизнь терпела. Привыкла. Лишь бы у сына и его семьи все было хорошо.
Тем более, любила Вера свой маленький уютный домик, в котором прожила всю жизнь. Здесь и умереть хотела. Но не получилось.
Приехал однажды сын и говорит, что проблемы у него денежные. Мол, давай, мать, дом наш продадим. А ты к нам в город поедешь. И комната лишняя есть, и ты уже старая и хворая, пригляд за тобой нужен. А я уже и покупателя нашел.
Покряхтела Вера, головой покачала. Но как сыну не помочь. Решилась на переезд. Правда, когда уезжали, плакала. Но по-тихому, чтобы сын не видел. Не хотела его лишний раз тревожить.
Вот так на старости лет Вера вдруг заделалась городской жительницей. Комнатку ей и в самом деле выделили. Малюсенькую, без окна, из кладовки переделанную. Но ей хватало. Лишь сыну было хорошо. А дом продали. И проблемы решили.
А Вера привыкала к жизни городской. Многое, конечно, поначалу пугало. И седьмой этаж, и лифт, и шум с утра до вечера. Но сын был с ней добр, невестка обходительна, внуки тоже.
Только хватило родственников ненадолго. Как только финансовые проблемы были решены, все как-то незримо поменялось. Сын раньше поболтать в комнату к ней заходил, а теперь носа не казал. Невестка раньше на кухне с ней советовалась – как и что правильно сделать.
А теперь только Вера на кухню, так зыркает на нее так, что мурашки по коже. Даже внуки и те - раньше ютились к бабушке. А теперь только и слышишь «ба, отстань!».
Вот так и сидела бабулька в своей темной клетушке, боясь лишний раз наружу выйти, чтобы на гнев сына или недовольство невестки не нарваться. Единственными ее теплыми воспоминаниями был ее дом и те времена, когда Гриша был еще маленьким.
Как же горевала Вера о том, что дом продали чужим людям. Эх, вернуться бы сейчас туда, где все с детства близко и знакомо. И вдруг однажды кольнуло под сердцем.
И поняла Вера - скоро смерть приберет ее. И решила. Будь что будет. Поедет она к себе обратно в деревню. Может, из соседей кто-нибудь приютит. Ведь недолго ей осталось. Поэтому надо спешить. А то ведь так и не успеть дома помереть.
Решила, собралась, утром вышла из своей кладовки. Все семейство как раз завтракало. Ее, как обычно, к столу не звали.
Все глянули на нее слегка удивленно. Одета, с узлом. А она и объявила, что уезжает в деревню. Сын нахмурился, невестка равнодушно усмехнулась. Внуки, казалось, и вовсе ее не услышали.
Лишь когда была уже в пороге, сын подошел. Дверь закрыть за ней. «К кому поедешь-то?», - спросил, когда мать уже на площадку вышла.
Вера обернулась, глянула Грише в глаза. «Пусть у вас все будет хорошо», - сказала она. И улыбнулась. И пошла потихоньку вниз. К лифту она так и не привыкла.
Из деревни в город Веру везли на машине. Так что, добраться из города в деревню бабушке стоило большого труда, слез и волнений. Но она очень хотела добраться. Потому и добралась.
Соседка Мария очень удивилась, когда к ней в дверь постучалась Вера. Сама Мария мечтала, чтобы взрослые дети забрали ее в город, и потому по-хорошему завидовала Вере.
Потом, за чаем хозяйка все выспрашивала у соседки, что же ее заставило вернуться. «Наверное, сын с невесткой обижали?», - всю любопытствовала старушка.
«Да ты что, они у меня хорошие. Пытались остановить, уговаривали, чтобы осталась. Да мне сюда надо было», - врала Вера, искренне надеясь, что Бог простит ей эту ложь. Гриша был ее единственным сыном. И она была готова защищать его даже перед небесами.
Из окна дома Марии она видела свой родной дом. Он изменился. Его явно отремонтировали, и теперь он ничем не напоминал ту старую развалюху, в которой жила Вера. Но все равно это был ее дом. Успеть бы попасть туда. Под сердцем снова стало больно, дыхание на несколько мгновений свело.
Между тем, Мария была рада Вере. Она жила одиноко, так что, вдвоем все было веселей. «Ну, теперь заживем», - сказала хозяйка, укладываясь спать.
Вере она отвела большую комнату, не чета той, что была у нее в городе. «Заживем», - задумчиво ответила Вера, лежа в своей кровати. Но спать она не собиралась. Ждала, прислушивалась. Наконец, Мария шумно засопела.
После этого Вера тихо поднялась, достала из своего баула чистую, заранее приготовленную одежду, и, как тень, выскользнула из дома…
Рано утром хозяин соседнего дома, который он не так давно купил, вышел на крыльцо, и с удивлением обнаружил сидящую там старушку. Пригляделся, что-то знакомое. Точно - бывшая хозяйка. Только замерла как-то странно. И молчит.
Мужчина осторожно тронул бабушку за плечо, и та всем телом медленно опустилась на скамейку. Старушка была мертва. А на лице ее застыла счастливая, какая-то блаженная улыбка. Она успела умереть дома…
