Сейчас в больницах находятся сотни пациентов с коронавирусом, которые не могут ни говорить, ни обслужить себя. Как проходит их общение с медиками?
Пока не изобретено лекарство от коронавируса, одним из главных спасителей больных остается аппарат искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Именно он помогает пациентам выжить во время пика болезни и не позволяет «сгореть» легким.
Однако, пребывание под ИВЛ приковывает человека к кровати, и он уже не может на словах передать просьбу или то, что его мучает. Как рассказывают медики, пациенты попадаются разной тяжести. Но под аппаратом человек все равно «безмолвен». Поэтому врачам, медсестрам и санитаркам приходится изобретать различные приемы, чтобы суметь понять больного.
С тяжелыми больными, которые с трудом могут лишь моргнуть или чуть-чуть шевельнуться, медики «разговаривают» по-особенному. Например, на какой-то вопрос медика пациент отвечает «да», моргнув один раз. Моргнул два раза, значит ответ «нет».
Если кто-то из больных чуть более коммуникабелен, ему дают карандаш, и держат у него под рукой лист бумаги, на котором он пишет свою просьбу.
Кто-то хочет увидеться с родственниками, кто-то просит позвонить ему домой и спросить, в порядке ли дети или пожилые родители. Кто-то требует дополнительное обезболивающее, потом что, больше не может терпеть эти мучения. Были и такие, которые просили прочесть им… молитву.
Но чаще всего просьбы естественные, человеческие. Можно сказать, природные. Например, один молодой мужчина написал, что ему очень хочется в туалет, но он никогда в жизни не пользовался судном. И еще он очень стесняется. Как быть?
Медики говорят, что из этих человеческих просьб можно написать целый роман. Некоторые врачи даже хранят у себя эти записки. В некоторых из них надежда на выздоровление, в других - безмолвный крик отчаяния.
Те пациенты, которые вылечились, и уже отправились домой, пытаются забыть все, как страшный сон. Записки таких пациентов, которые, к сожалению, скончались. Ведь фактически это были их последние слова при жизни. Для кого-то это может быть дорого, как память.
