Поздний Пикассо, уникальное собрание Клее и другие великие мастера начала прошлого века. «Коллекция Розенгарт», важная достопримечательность Люцерна, показывает посетителям компактную и продуманную панораму искусства ХХ века.
Швейцарский город Люцерн знаменит многими чудесными вещами: архитектурой, горными пейзажами, историей. Но главными туристическими приманками считаются старинный деревянный мост Капельбрюкке начала 14 века, причудливым зигзагом соединяющий берега речки Рейсс, грандиозный музыкальный фестиваль и уникальная коллекция искусства ХХ века, представленная в главном музее города – Sammlung Rosengart.
Начало коллекции положил Зигфрид Розенгарт, известный в 20-х годах прошлого века швейцарский галерейщик. В Париже его внимание привлек Пабло Пикассо, стремительно выдвигавшийся в первые ряды художественного истэблишмента. Деловые отношения быстро переросли в настоящую дружбу. Два семейства сблизились настолько, что Розенгарты часто посещали Пабло на его вилле «Калифорния» в Каннах, где он поселился со своей второй женой Жаклин после мучительного развода с Франсуазой Жило.
Пикассо предчувствовал разрыв с Жило еще до того, как она официально объявила, что покидает его. Эта личная катастрофа была весьма болезненной для его самолюбия. Состояние художника запечатлено в интереснейшем по настроению холсте, висящем на первом этаже музея Люцерна. Себя он увидел в образе бульдога, которого завалила на обе лопатки мускулистая и очень агрессивная женщина-вамп (надо полагать, Франсуаза).
Бизнес и дружба
Основу коллекции Розенгарта составляют 32 поздних работы Пикассо. Их дополняют произведения фовистов, кубистов, абстракционистов, сюрреалистов. Есть и скульптуры. Впечатление такое, что создатели коллекции подбирали полотна, как букет: цветок к цветку, более заботясь о разнообразии и полноте представленных стилей, нежели о количестве.
Отдельный зал отведен под импрессионистов. Их очень любила жена основателя коллекции. Она развешивала работы Моне, Сёра и Сезанна в собственной гостиной. Возмутители спокойствия, такие как Пикассо и Брак, в респектабельную швейцарскую гостиную, ясное дело, не допускались. Впоследствии Анжела Розенгарт, переняв дело отца, увлеклась творчеством Пауля Клее и вплоть до смерти художника, покупала его акварели, рисунки, графику. Сейчас 125 работ Клее размещены в подвале музея.
Пикассо и Клее – два центра, вокруг которых формируется нынешняя экспозиция «Коллекции Розенгарт». Ее немаловажной частью стали многочисленные интимные и забавные фото, сделанные американским художником Дэвидом Дагласом Данканом. Он «щелкал» Пикассо и его семью во всякую минуту жизни, днем и ночью, без перерыва. Пикассо с женой Франсуазой, Пикассо с женой Жаклин, с детьми, в компании друзей. Пикассо за работой, Пикассо в мастерской, мастерская без Пикассо. Пикассо греется на солнышке, сидя в шезлонге у стены своей каннской виллы «Калифорния». А рядом стоит красивая молодая девушка с удлиненным нежным лицом. Это и есть Анжела Розенгарт. Пикассо писал ее портрет раз пять, не меньше.
Ее отец, Зигфрид, составил состояние на Пикассо, фактически являясь его единственным представителем в Швейцарии после войны. Он устраивал персональные выставки художника, покупал картины в 50-е годы, когда спрос пошел вверх, и в конце 60-х, когда он начал падать. Иногда Пикассо дарил Розенгарту свои работы, но это бывало редко. Как говорит нынешняя хозяйка коллекции, оба четко разделяли бизнес и дружбу.
Площадь Розенгарт
Анжела Розенгарт не слишком изменилась за те 48 лет, что прошли с момента написания ее первого портрета. Три года назад ее именем назвали центральную площадь Люцерна, ту, что начинается от моста Капельбрюкке. Так город ответил женщине, основавшей и подарившей ему внушительный художественный музей.
Мадам Розенгарт сейчас уже не может позволить себе покупать работы Пикассо, слишком дорого. Но и того, что она и ее отец собрали 40 лет назад, с лихвой хватило для полноценной музейной коллекции, которая разместилась в бывшем здании Национального банка Швейцарии. «Когда я узнала, что на главной улице города продается здание банка, я не раздумывала, предприняла все возможные усилия, чтобы купить его. Здание добротное, как и полагается банку: толстые стены, обширные подвалы. В процессе реконструкции архитектор постарался оставить в новых выставочных пространствах старые элементы декора, например, вот эти колонны. Когда я впервые спустилась в подвал, увидела необыкновенное зрелище: все стены, от пола до потолка были уставлены пачками банкнот, -- рассказывает Анжела Розенгарт. - Отец всегда говорил: «Картины нужно покупать, будто выбираешь для себя лично. Нужно влюбляться в картину, иначе из тебя не выйдет хорошего галерейщика».
Мадам Розенгарт с улыбкой вспоминает, как купила свою первую картину: «Я начала работать у отца в галерее, и он положил мне жалованье, совсем небольшое. Однажды я набрела на маленький живописный магазинчик в Париже и заметила там чудесный пейзаж Утрилло, который мне необычайно понравился. Я вспомнила советы отца: «Старайся договариваться, всегда есть возможность снизить цену». И я начала договариваться. Старый галерейщик внимательно взглянул на меня и вдруг спросил: «Готова ли ты отдать за пейзаж свое месячное жалованье?» Я ответила: «Да, конечно». И он отдал мне пейзаж».
Анжела Розенгарт до сих пор носит на шее уникальное серебряное украшение: ожерелье, завитое тремя спиралями. Оно особенно нравилось Пикассо, к тому же он сам его и придумал. Как-то художник сказал Анжеле, шутя: «Я пишу твой портрет только из-за твоего ожерелья». «Когда Пабло заканчивал мой очередной портрет, я физически ощущала, что часть моей жизненной энергии перетекла в полотно. И чувствовала себя опустошенной. Пабло был необыкновенным человеком: его взгляд пронизывал, как стрела, глаза сверкали, как горящие угли», - вспоминает мадам Розенгарт.
Раньше две коллекции – фотографий и живописи – выставлялись в разных зданиях. Три года назад их объединили. Для этого в старом здании банка пробили стену, чтобы расширить пространство, и разместили там рисунки и фотографии Пикассо. К ним прибавились забавные картинки, которые он для развлечения рисовал в книжках своих детей Паломы и Клода. И это стало последней, завершающей частью гармоничной «Коллекции Розенгарт».
