Ходорковский допросил главного свидетеля обвинения Алексея Голубовича, обещал подписаться под всеми его словами, но переживал, как бы прокуроры не оказали давление на Голубовича. Прокуроры в свою очередь требовали снять «пространные вопросы», чтобы не затягивать процесс и не перегружать свидетеля.
Эстафета допроса главного свидетеля обвинения в деле против Ходорковского и Лебедева перешла к подсудимым. Во вторник бывшего директора ЮКОСа по стратегическому планированию и корпоративным финансам Алексея Голубовича допрашивал его бывший начальник Михаил Ходорковский.
Посмотреть на это действо пришло довольно много народу – зал № 7 в Хамовническом суде был полон. В числе других на заседании появился Михаил Леонтьев. В 2006 году журналист и телеведущий не успел взять у Голубовича интервью, в котором тот обещал «дать более развернутую картину последних событий вокруг группы МЕНАТЕП и ее менеджеров и владельцев, ныне скрывающихся на территории Англии и Израиля». 10 мая того года Голубович планировал вылететь из Пизы в Лондон для встречи со съемочной группой «Первого канала» и Леонтьевым, но был задержан за несколько часов до вылета.
Однако поначалу защитники заявили ходатайство. Адвокат Платона Лебедева Владимир Краснов заявил, что оглашение протоколов допроса свидетеля, состоявшееся на прошлых заседаниях, не было мотивировано стороной обвинения. По словам адвоката, основанием для оглашения таких документов может быть их серьезное расхождение с показаниями свидетеля в суде, а в ходе оглашения расхождений выявлено не было.
Расхождения, по словам адвоката, обнаружились в другом – в протоколе допроса и его аудиозаписи. Краснов заявил, что общее число таких несоответствий достигло 300. «В протоколе присутствуют слова, которых нет в допросе, и наоборот. Все оговорки свидетеля, например «я думаю», «я считаю», «вроде бы», «я не помню», в протоколах отсутствуют. Таким образом, суть документа искажается», -- уверял адвокат. Защита ходатайствовала о приобщении к материалам дела таблицы сверки протоколов и аудиозаписей.
Прокурор Ибрагимова заявила, что недопустимо заявлять подобные ходатайства в присутствии свидетеля, и, так как он находится в зале, надо продолжить допрос, а ходатайство расценить как преждевременно заявленное. Судья с этим мнением согласился и отклонил ходатайство как преждевременное. Не согласился Платон Лебедев: он заявил возражение на действия председательствующего. «Судья в ходе допроса удовлетворил ходатайство прокуроров об оглашении материалов дела в присутствии свидетеля. Однако ходатайство защиты было отклонено без мотивировок», -- возмутился подсудимый.
Дело наконец дошло до допроса. Всегда подчеркнуто вежливый Михаил Ходорковский неожиданно обратился к свидетелю на «ты». «Я готов подписаться под всем, что ты сказал, никаких проблем», -- сказал он Голубовичу, за что заслужил замечание судьи: «Давайте на «вы». «Ваша честь, так 20 лет знакомы», -- обратился Ходорковский к председательствующему. Но тот был непреклонен: «Все-таки вы в суде». Подсудимый согласился, заметив свидетелю, что на «вы» он перешел не по своему желанию.
Ходорковский заявил, что будет спрашивать свидетеля по протоколу допроса. «Если на какие-то вопросы вы не заходите отвечать, ссылайтесь суду на 51-ю статью…» -- начал Ходорковский, но со своего места вскочил прокурор Лахтин. «Он вопросы будет задавать или что?! Это не его компетенция – права объяснять!» -- громовым голосом возмутился прокурор. Судья попросил его успокоиться, и подсудимый продолжил: «Я пойму».
Ходорковский общался с главным свидетелем обвинения дружелюбно. А Голубович мялся, пытался уходить от ответов и чаще всего тихо отвечал: «Не знаю». То, как он оценивает свою работу в ЮКОСе, можно было увидеть в одном из его замечаний: «Тогда я у вас еще работал. К несчастью».
Ходорковского интересовало, знаком ли был совет директоров ЮКОСа с консолидированной отчетностью компании, на что получил утвердительный ответ. Подсудимый обратил внимание свидетеля на его слова, сказанные в допросе по поводу компаний «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть»: «Дивидендов не было, потому что не было прибыли». «Откуда вы знаете о прибыли дочерних компаний? Вы РСБУ смотрели?» -- спросил Ходорковский. Свидетель признал, что прибыль у компаний определенно была, просто она была недостаточной. «Я с удовольствием поговорил бы о вашем мнении, тем более оно для меня всегда было важным, но в суде важна информация», -- отреагировал подсудимый.
Подсудимого интересовало расхождение между протоколом допроса и аудиозаписью. В протоколе написано, что ЮКОС платил дивиденды мажоритарным акционерам, в записи сказано, что миноритарным. На вопрос, кому именно, свидетель признал, что дивиденды платились и тем и другим.
Ходорковский интересовался, были ли общеизвестными финансовые отчеты ЮКОСа и узнал ли Голубович, если бы с ЮКОСом произошло какое-то негативное финансовое событие. Голубович отвечал, что отчетность была публичной, а о крупном событии «написали бы во всех газетах». Подсудимый спросил, знал ли Голубович, что добытая нефть сдавалась «Транснефти», и получил утвердительный ответ.
В процессе допроса периодически выступал прокурор Лахтин. Он вскакивал со стула, требовал снять «пространные вопросы» Ходорковского, а после требования судьи успокоиться садился на место и продолжал ворчать: «Это затягивание процесса».
Подсудимые в свою очередь демонстрировали недоверие к прокурорам. Когда прокурор Ибрагимова попросила судью объявить пятиминутный перерыв, Ходорковский попросил свидетеля не удаляться из зала, так как подсудимые опасаются возможности давления на него. В ответ на просьбу Ибрагимовой объявить перерыв до следующего дня в связи с усталостью свидетеля Ходорковский заявил, что хотел бы сегодня задать максимальное число вопросов – по той же причине. Но судья согласился с мнением прокуроров и допрос свидетеля прекратился.
