Даже сегодня, в эпоху всеобщей гласности и демократии, в десятках разбросанных по стране «секретных городах» проживает больше миллиона россиян.
Свобода – вещь относительная
«Особый статус» города – это что? Закрытое территориально-административное образование (ЗАТО) – это в нашем воображении заброшенный в лесу населенный пункт с секретным градообразующим предприятием или научным институтом, естественно, за колючей проволокой, с военными патрулями и строгой пропускной системой.
Что из этого правда, а что вымысел – и вообще, кто и как живет там, где, как говорили в «дефицитное» советское время, было абсолютно все, кроме… свободы? Попробуем разобраться.
Первые «закрытые» города в нашей стране начали появляться примерно 70 лет назад, в 1946 году – во время работы над атомным проектом, который курировали самые первые лица государства. И в те, и в последующие советские времена информация о таких городах была секретной, большинство советских граждан даже о них не слышало.
Для самих их жителей существовали пропуска на въезд-выезд, приезд к ним родственников рассматривался «специальными» людьми, взрослые жители все, как один, давали подписку о неразглашении – даже воспитательницы детсада при «основном» предприятии. Большинство таких городов раньше «оцифровывалось» под «копию» областного центра – Челябинск-40, Красноярск-26, Томск-7…
Подобная таинственность понятна – так называемые «градообразующие» предприятия занимались разработкой, изготовлением, хранением и утилизацией оружия массового поражения, переработкой радиоактивных материалов и прочее, все в таком духе.
Поэтому в таких населенных пунктах устанавливались особые условия проживания для всех, в том числе и для гражданского населения. Кстати, те, кто говорил о жителях «закрытых» городов, как об узниках, правы лишь отчасти. Многие в «скудные» советские времена были бы не против побывать в любом из этих отдельно взятых «коммунизмов».
В ту эпоху, в счет компенсации за проживание за «колючкой» в «закрытых» городах прилавки продовольственных магазинов выгодно отличались даже от областных, местные «промторги» тоже баловали горожан и одеждой и обувью и галантереей, за которыми совсем не надо было ехать куда-нибудь в «Москву».
Да и денежки у местных водились. Большинство из них, даже не занятых на секретном производстве, получали надбавки к и так немаленькой (по советским меркам) зарплате. Плюс к тому сервис в сфере услуг и торговли, «социалка» - все это было на порядок выше среднесоветского. В общем, чего бы не жить?
После распада Союза список «закрытых» городов рассекретили, а в потом постоянно «тасовали». Менялся и уровень секретности, и, чего греха таить, уровень интереса власти к тем или иным ЗАТО. Некоторые из них оказались, если не заброшены, то пришли в упадок.
Говорят, в одном таком подмосковном городке для виду на КПП еще проверяют документы, но периметр давно никем не охраняется, а через дырявый забор, как сквозь сито, туда-сюда ходят все, кому не лень.
Криминальная составляющая
Чем всегда «кичились» «закрытые» города так это низким уровнем преступности. Этот «пиар» имеет под собой почву, но путь к спокойствию был тернист. Как и большинство крупных объектов в те времена строили их заключенные, а там контингент всякий. Случались и поножовщины, и «тяжкие телесные» и даже убийства.
В силу того, что многие зеки после звонка получали «намордник» (запрет на въезд в крупные города), часть из них оседала в окрестностях ЗАТО, и далеко не все из них становились на путь праведный. То было непростое время ,об идиллии без криминала тогда еще даже и не мечтали.
Другой «группой риска» были так называемые «бригады вольных каменщиков». В ЗАТО по контракту приезжали строители, ремонтники и прочие «шабашники», которые в свободное от работы время могли выпить «лишку» и пуститься во все тяжкие по отношению к местному населению. Случались драки, та же поножовщина, изнасилования, кражи.
Причем, крали зачастую у своих же. Работяги жили в общагах, где даже двери на ночь не запирались. Вот и соблазнялись то соседской «заначкой», то «ничейной» курткой.
Большой процент преступлений совершался теми, кто был поставлен городки охранять – военнослужащими. Хотя, над признать, большинство «военных» преступлений, это дело рук «стройбатовцев», которых активно привлекали к обслуживанию секретных объектов. В такие подразделения зачастую попадали «трудные» ребята, на гражданке балансировавшие между зоной и свободой. Понятно, что и в армии они находили применение своим криминальным талантам.
Но что еще удивительней, на «кривую дорожку» становились и местные, причем, порой из числа уважаемых. Уважаемых в прямом смысле – ученых, руководителей среднего и даже высшего звена. Ведь в ЗАТО жили обычные люди, которым не были чужды такие чувства, как зависть, злоба, ревность. А это все поводы для преступлений, многие из которых в те времена или спускали на «тормозах» или наказывали, но тихо, особенно не афишируя.
Нельзя было видного ученого или изобретателя со степенями и наградами, в одночасье в глазах общества сделать маньяком и убийцей. Врагом народа или американским шпионом можно было, а простым убийцей нет. Так что, если «большие дела» легко «сливались», на мелкие вообще не отвлекались – тем более, если случались они с… «изюминкой».
Как, к примеру, в истории с одним профессором, у которого, пока он «зависал» у любовницы, соперник проколол в его служебной «Волге» колеса и стащил из салона приемник (советский вариант автомагнитолы). Злодея нашли, приемник профессору вернули, а колеса списали на «форс-мажор». Как говорится, моральный ущерб за веселое время у… «чужой бабы».
Хотя даже в те времена у сыска и «фемиды» случались громкие успехи. Как-то в одном из таких спокойных городков случилось серьезное ЧП – убийство. Из реки выловили обезображенное тело молодой женщины. Даже эксперту-первогодку было достаточно беглого взгляда, чтобы сказать – труп криминальный.
Убийцу искали, как положено. И нашли. Дочь одного из местных уважаемых граждан – разбалованная иждивенка на всем готовом заскучала, начала выпивать, во время одной такой пьянки в ссоре разбила бутылку о голову собутыльницы, а после в ярости искромсала ее ножом. После расправы сбросила тело в реку и «умыла руки».
Расследование, несмотря на очевидность вины и собранную фактуру, длилось почти год – «папа» двигал за все «рычаги», едва ли не до Кремля дошел. Но, сменив чуть ли не с десяток следователей, дело все-таки дошло до суда, откуда «блатная» убийца все же поехала отбывать на зону свою заслуженную «пятнаху».
Кстати, отношения местных «силовиков» - военных и правоохранителей тоже бывали далеки от идеальных. Случались трения, конфликты, даже разборки – только что до открытых столкновений не доходило. Этакий «передел» власти – кто кого здесь главней: начальник отделения милиции или командир воинской части.
Хотя порой конфликты имели под собой банальную бытовую почву – но… с местным «колоритом». В одном «закрытом» городе командир местной танковой роты, приревновав свою супругу, работавшую в милиции, к ее коллеге, подкатил к отделению прямо на боевой машине – разбираться. Тогда обошлось – хотя угрозы вояки «раскатать здесь все по бревнышку» выглядели вполне реальными…
По секрету всему свету…
Бывший Красноярск-26, ныне Железногорск, всегда притягивал к себе внимание всяких там «агентов 007». Расположенные в городе комбинат, производящий оружейный плутоний, и предприятие, выпускающее спутники, для «спецов» были подобны меду для пчел.
Астраханский Знаменск, когда-то известный как Капустин Яр, можно назвать спальным районом одного из самых крупных в стране полигонов для испытания тогда еще первых советских баллистических ракет.
Бывший Свердловск-45, ставший Лесным, строили бывшие узники ГУЛАГ, гибнувшие там тысячами. Смерть не обходила этот городок и после – в отсутствие преступности она забирала людей по-другому. Просто трагические инциденты на комбинате, утилизирующем ядерные боеприпасы, скажем так, на первые полосы газет не попадали.
По-своему, «примечательны» и другие «закрытые» города. Причем, не всегда только «секретами». К примеру, архангельский Мирный – это не только космодром Плесецк, но и «государева дорога» к Белому морю, по которой когда-то шел с обозом к славе Михайло Ломоносов.
Своя «слава» есть и у «особых» городов – авария, случившаяся в 1957 году в челябинском Озерске (Челябинск-40, 65), где на «головном» заводе производили радиоактивные изотопы, по масштабам была почти Чернобыльской. По масштабу – но не по освещению событий.
Но, как бы то не было, в нескольких десятках ныне существующих ЗАТО, где, как говорят, проживает едва ли не каждый 115-й россиянин, люди так же, как и во всем мире, живут, работают, рождаются, умирают, женятся, заводят детей, ходят семьей по выходным в парк, а летом на пляж. Как и везде… Только вот «мирок» у них свой – особый, с пропуском туда и обратно…
