Испанская полиция отозвала ордера на арест, выписанные Карлесу Пучдемону и его соратникам после референдума о независимости Каталонии
Но впереди – выборы. Вопрос о независимости и об автономии напрямую на них стоять не будет. Неужели тяжёлый развод Испании с мятежной провинцией откладывается? А может, вовсе отменяется? Не стоит обольщаться раньше времени. Результат выборов может ведь оказаться ещё более оглушительным для Мадрида, чем референдум.
Когда-то Испания прошла через страшную кровь ради единства. Совсем недавно Кастилия и все примкнувшие к ней, в том числе и Каталония, сумели договориться об условиях совместного существования со страной Басков. В Барселоне это приняли к сведению, но вместо затяжного торга, чего и ждали от практичных каталонцев, пошёл небезызвестный процесс размежевания. Он, кстати, в истории Испании получил именно такое название – Process.
Страсть, горячую, наверное, можно было бы ещё погасить, но между испанцами и каталонцами на долгие годы в моду почему-то вошла месть – холодная, как лёд. Они мстили друг другу сначала за прошлое и за каждое лишнее песо, потом – за евроцент. Они мстили другу друг даже на футбольном поле, когда славное классико помогало лишь немного спустить пар. А главное, мстили за психологическую, в большей мере, чем политическую невозможность работать вместе в кабинете министров или же конструктивно спорить в кортесах.
Истоки противоречий Мадрида и Барселоны глубоки настолько, что так и хочется зацепиться за что-то более близкое по времени. Приведённые ниже «несвоевременные мысли» великого испанца, обнародованные почти сто лет назад, сегодня актуальны как никогда
Знаменитый испанский философ XX века Хосе Ортега-и-Гассет сам себя считал больше европейцем, чем испанцем. Но всегда выступал за единство Испании, монархической или республиканской - неважно. И совсем не случайно, когда его родина раскололась надвое, он не встал ни на чью сторону, а предпочёл изгнание.
Почти 100 лет назад, в 1921 году, задолго до мятежа генерала Франко и Гражданской войны, уже ставший известным, Ортега-и-Гассет выступил с мощным манифестом в защиту единства страны. В отличие от написанной им позже культовой книги «Восстание масс», он скромно называл это своё объёмное произведение этюдом. Однако дал ему название, которое буквально говорило само за себя - "Бесхребетная Испания". И в Мадриде, и в мятежной Барселоне произведения Ортеги не забыты и снова идут нарасхват.Ортега-и-Гассет открывает свою работу хрестоматийной цитатой из «Истории Рима» Т.Моммзена: История любой нации, и прежде всего римской, представляет собой развитие системы присоединения.
Далее мы будем цитировать уже только самого Ортегу, естественно, учитывая нынешние реалии и стараясь не перегружать читателя деталями из давно минувшей эпохи. Итак…
«Есть мнение, что развитие наций - результат роста некой исходной клетки. Это в корне неправильно… Нет, процесс сплочения вовсе не может быть представлен ростом некой первоначальной людской общности…
Мы никогда не придём к правильному пониманию исторических явлений, если будем по-прежнему игнорировать тот очевидный факт, что при сплочении малых групп в целое они не утрачивают своих отчетливых различий. Ошибочно думать, что после того как Кастилия объединила под своей эгидой Арагон, Каталонию и Басконию, все три нации утратили самобытные черты, которые отличали их не только друг от друга, но и от единого целого. Наоборот: включение в состав одного государства не ставит предела существованию отдельных групп как таковых. Последние, так или иначе, продолжают изъявлять волю к независимому существованию, хотя она теперь сдерживается центростремительными тенденциями, препятствующими существованию порознь. Стоит ослабеть центральной власти (которая в Империи исходила от Рима, в Испании - от Кастилии, во Франции от Иль-де-Франс), как сепаратистские настроения разнородных этнических групп проявляются со всей силой.
…Живым и созидательным началом, направляющим весь ход сплочения, выступает национальная догма, проект совместной жизни. Следует расстаться со статическим пониманием национального сосуществования и научиться рассматривать его динамически. Народы никогда не живут в совместности просто так. Априорное единство возможно только в семье… В крупных процессах национального сплочения сила играет второстепенную роль и тем не менее неотделима от того гениального дара, коим, как было сказано, обладают лишь подлинно творческие, имперские народы.
…Политическая жизнь Испании ознаменовалась активным проявлением разного рода сепаратистских и националистических настроений. Речь о движениях, которые ставили перед собой задачу добиться территориальной или этнической самостоятельности.
…Для подавляющего большинства борьба каталонцев и басков за независимость кажется каким-то искусственным явлением, возникшим на пустом месте несколько лет назад. По этой логике и Каталония, и Страна Басков до начала указанных процессов вовсе не представляли собой каких-то отдельных социальных образований, в чем-то отличных, к примеру, от Кастилии или Андалузии. А сама Испания мыслилась как некая однородная масса без качественных отличий и внутренних границ…
Нет слов, чтобы передать гнев, который вызывают у меня такого рода соображения. На причины, характер сепаратизма и меры, которые к нему применяют, я смотрю совершенно иначе. Глубоко убежден: баскские и каталонские "унитарии"(сторонники единства страны), противопоставившие себя своим землякам, страдают врожденной неспособностью постичь исторические судьбы Испании...
Испанию объединила Кастилия и только в кошмарном сне я могу себе представить, что бы произошло, если бы тысячу лет назад нынешние "унитарии" из Каталонии и Страны Басков вместо кастильцев взяли бы на себя тяжелейшую задачу сплотить разнородный конгломерат государств в единую страну. Сильно подозреваю, что они раскроили бы полуостров на тысячу мелких кусков. Нам еще предстоит убедиться, что их доморощенная критика "национализма" представляет собой тот же национализм или сепаратизм, только с обратным знаком». (убедиться в этом всей Испании пришлось всего пару десятилетий спустя – авт.)…
Не могу согласиться, что национальные движения в Каталонии и Стране Басков - результат искусно подогреваемой политики каких-то безответственных элементов. Ничего подобного. Эти движения - обыкновенные симптомы того же распада, который вот уже много веков переживает вся нация.
[* Ничто не свидетельствует так живо о характере нынешней ситуации, как непрестанные жалобы басков и каталонцев, что они - самые угнетенные народы Испании. На деле их привилегированное положение столь очевидно, что все эти жалобы носят чуть ли не гротескный характер... Но чувство несвободы - совершенно неоправданное с объективной точки зрения - выступает верным симптомом субъективного настроения каталонского и баскского населения… В Бильбао и Барселоне, которые уже давно числят себя движущими силами испанской экономики, желание автономии приобрело агрессивный характер и обросло мощной риторической мускулатурой.
Цель моего этюда - до предела обострить политическое видение, которое до сих пор пытается узреть корни каталонского и баскского национализма соответственно в Каталонии и Бискайе, тогда как на самом деле они не там. Так где же?
Несомненно одно: когда общество страдает от стремления составляющих его групп обособиться, источник этих тенденций - центральная власть…
Утратив интерес к развитию других областей и боясь, она их бросает на произвол судьбы. Если бы Каталония и Баскония на деле были бы столь могучи, как они ныне о себе думают, они бы попытались отделиться уже тогда, когда Кастилия перестала с ними считаться.
…Стремление отмежеваться, которое я избрал темой данного этюда, можно охарактеризовать так: оно наблюдается всякий раз, когда какой-либо класс, сословие начинают питать иллюзии, что прочих групп как социальных реальностей не существует вообще или, по крайней мере, их существование не заслужено. Еще проще: страсть к обособлению это расположение духа, при котором мы чувствуем себя вправе ни с кем не считаться. Ведь считаться с другими значит признавать если не их превосходство, то, по меньшей мере, необходимость сотрудничества, без которого немыслимо какое-либо сосуществование. В конечном счете нация это колоссальное сообщество индивидов, которые друг с другом считаются...
Функция "считаться с другими" создает органы, обеспечивающие ее выполнение, то есть социальные институты, которые посредничают между людьми и группами, служа амортизаторами, смягчающими общественные отношения, способствуя национальной сплоченности.
Но часть нации, охваченная страстью отмежеваться, чувствует себя оскорбленной при одной мысли, что для достижения целей нужно прибегнуть к данным институтам и органам. Разве другие существуют? В конечном счете они - никто и ничто…
История не знает иного средства улучшить существование этноса, кроме твердой и последовательно осуществляемой воли к отбору лучших людей. Только действуя такой волей, словно резцом, нация сумеет наконец изваять четкий облик подлинного испанца.
Но одних политических реформ, безусловно, мало. Нужно приступить к трудной работе и, приложив все усилия, направить нацию на путь к совершенству…»
