Анатолий Чубайс, ставший символом грабительской приватизации советской госсобственности, опять подвергся нападению.
Вчера во время одной из сессий Гайдаровского форума неизвестный молодой человек бросил в председателя правления Роснано пачку листовок. Но листовки не долетели.
Позже Анатолий Чубайс одну поднял и зачитал вслух несколько лозунгов.
● Грабители народа должны быть наказаны
● Завершим реформы так: Сталин, Берия, ГУЛАГ
● Чубайса на нары, народ на Канары
Креативно. Но, как часто бывает у политических активистов, весьма неточно, поскольку налицо явное преувеличение — как персоны Чубайса, так и самой проблемы. Ежегодный отпуск на райских островах для каждого россиянина вряд ли может стать следствием наказания грабителей народа в ГУЛАГе. Слишком упрощенное решение.
Чубайс, на мой взгляд, — это лишь логическое окончание перестройки, персонализация системных ошибок, которые допустило большинство из нас в конце 80-х — начале 90-х. То есть, мы пытаемся переложить ответственность с себя на других.
Я, например, с себя ответственности не снимаю. Я искренне заблуждался, в те времена, когда Михаил Горбачев делал СССР отрытым для всего мира, мне не приходило в голову, что Запад настолько коварен, что лишь воспользуется нашей наивной открытостью.
А о том, что американцы считают себя победителями в холодной войне, вообще узнал сравнительно недавно, может быть, всего-то лет 15 назад. И очень удивился. Ибо проигравшими мы себя никогда не считали.
Я хорошо помню, как партноменклатура и освобожденные комсомольские работники приватизировали то, чем владели на тот момент, — заводы, средства массовой информации, колхозы, таксопарки, нефтедобывающие предприятия, авиакомпании и так далее. Их работники внезапно начали получать большие зарплаты и ездить отдыхать на те самые Канары, и всем нам казалось, что построить капитализм вместо социализма очень просто.
В те времена мы не думали о Чубайсе. Скорее, о Мавроди с его МММ, который десяткам миллионов преподал хороший урок, как стать зажиточным рантье-акционером и мгновенно все потерять. А мы-то смеялись над неудачниками из рассказов О`Генри. Да что там О`Генри, нам ведь еще в детстве Носов в «Незнайке на Луне» все объяснил.
Вспомнили мы о главном приватизаторе чуть позже, когда столкнулись с банкротствами, заказными убийствами, потерей работы, изъятием квартир и машин за долги. Мы смекнули, что капитализм — это не социализм с человеческим лицом, о котором мечтали в СССР, а принципиально иной жизненный уклад. Мы не были готовы к жестоким законам рынка. Мы стали ностальгировать по прежней спокойной жизни и искать того, кто ввел нас в заблуждение.
Выбор общества пал на Чубайса.
Признаюсь честно: я не нахожу в себе сил его возненавидеть, переложить на него ответственность, которая лежит на мне. Может быть, потому, что своего приватизационного чека я так и не держал в руках — беспечно передал его родителям, а они его пристроили в какой-то фонд. Который потом то ли разорился, то ли реорганизовался, не знаю. В общем, исчез с горизонта. В те времена я зарабатывал гораздо больше, чем могло предложить мне Госимущество.
Для меня Чубайс, Ходорковский, Березовский, Мавроди и многие другие известные и неизвестные люди — это лишь символы переходного этапа от социализму к капитализму, от СССР к России, от Горбачева к Ельцину, а от него к Путину. То есть, в конечном итоге все закончилось вполне сносно.
Наверное, можно и нужно было пройти этот путь как-то иначе, помедленнее. Но принципиально-то выбор лежит в другой плоскости: а нужно ли было вообще менять социализм на капитализм?
