С некоторым запозданием, нежели прогнозировали эксперты, но митинговая активность в России пошла на спад. После триумфальных акций на Болотной площади и проспекте Сахарова, по данным оппозиционеров, собиравших не менее ста тысяч человек, последовали митинги на Пушкинской площади и Новом Арбате, куда вышли, по подсчётам всё тех же оппозиционеров, не более двух десятков тысяч протестующих.
Наконец, апофеозом политического бессилия несогласной оппозиции стала акция 17 марта на Пушкинской площади. Протестовали то ли против телеканала "НТВ", то ли в защиту политзаключенных от силы две-три сотни человек, под конец митинга порядком насмешившие журналистов принятием резолюции о проведении 6 мая в Москве "Марша миллиона".
По мнению политологов, это заявление, сделанное оппозиционером Сергеем Тютюкиным, взявшего для большей солидности девичью фамилию своей матери - Удальцовой, носит скорее юмористический, чем политический характер. И дело здесь не только в майских праздниках, которые большая часть населения предпочитает проводить на дачах или на курортах. Существуют ряд объективных факторов, делающих невозможным дальнейшее проведение массовых акций, обозначенных как митинги "за честные выборы".
О причинах, толкнувших московский средний класс на выход на улицу, под лозунги, озвученные лидерами внесистемной оппозиции, было сказано уже немало. Основным лейтмотивом стало не желание каких-то революционных преобразований (в данном случае речь не об убеждённых оппозиционерах, которым вообще всё равно когда, куда и по какому поводу выходить, а о достаточно случайных людях, составивших основную массовку этих митингов), а неудовлетворенность собственной ролью в ходе этих выборов.
"Достаточно большое количество людей, которые вышли на митинги, показали, что средний класс не хочет и не собирается выглядеть пассивной группой", - говорит директор Фонда исследований проблем демократии, член Общественной палаты РФ Максим Григорьев. "Эти люди активно заявляют, что они хотят участвовать в принятии тех или иных решений, и требуют к себе уважения. И это среднему классу, на мой взгляд, удалось. И даже то, что одна из статей Путина была посвящена именно среднему классу и молодежи, показывает, что здесь средний класс достиг своей цели", - считает политолог.
Это касается и особенностей проведения президентских выборов, которые оказались настолько прозрачными, насколько вообще могут быть прозрачными, доступными для тотального контроля со стороны общественности выборы. Это и либерализация избирательного и партийного законодательства, предоставляющего большие возможности и для непосредственно самих избирателей, и для партий, процесс создания и регистрации которых существенно упрощается.
Таким образом, отмечает Максим Григорьев, средний класс на этом этапе достиг своих целей, став, по крайней мере, видимым для власти. "Поэтому, на мой взгляд, этот протестный потенциал оказался исчерпан", - поясняет он.
"Образовался вакуум на месте политической цели", - продолжает политолог Сергей Марков.
Причём и для оппозиционеров, лидеры которых получили доступ на центральные телеканалы. Организаторы митингов на Болотной, Сахарова и т.д. вообще оказались в несколько двусмысленном положении. С одной стороны, если бы не они, то массового протеста по итогам парламентских выборов могло просто не получиться, поскольку кто-то всё равно должен был организовать площадку для выступлений. С другой стороны, имеющийся у них негативный бэкграунд, а самое главное, попытка подменить лозунги гражданского сопротивлениями другими, затрагивающими интересы узкой группы оппозиционных политиков, серьёзно подорвало доверие к этим политикам, которые, как считает Сергей Марков, "на каком-то этапе стали препятствием для развития зародившегося протестного движения".
Это касается митинга на Новом Арбате 10 марта, значительная часть времени которого была посвящена выступлениям в защиту бизнесмена Алексея Козлова, которого представляли как "мужа Ольги Романовой", а на вопрос, кто такая эта самая Романова, отвечали, что она журналист и один из организаторов митинга. Или же принятие на одном из митингов резолюции по списку политзаключенных, куда были включены достаточно сомнительные личности, в том числе и террористы, осужденные за вполне конкретные преступления. Немудрено, что многие почувствовали себя обманутыми.
Собственно, здесь-то и разошлись пути-дорожки неожиданно выстрелившего городского среднего класса и лидеров оппозиции, которые превратились в профессиональных революционеров, для которых, как отмечает Максим Григорьев, "эта деятельность стала источником получения разного рода благ и некоей формой времяпрепровождения". Кроме того, добавляет он, "если рассматривать их привлекательность с точки зрения городского среднего класса или других групп населения, возникает парадоксальная ситуация, когда старые оппозиционеры захватили небольшую специфическую площадку в общественном мнении, на которую не пускают других".
"Известно, например, ревностное отношение Бориса Немцова к Алексею Навальному. Известно, что Немцов предпринимал определённые усилия, чтобы не допустить Навального к участию в тех или иных мероприятиях оппозиции. Это не очень правильно и мешает спокойному развитию политического процесса", - поясняет он.
В этих условиях дальнейшее развитие протестного движения в заявленном профессиональными революционерами формате представляется крайне сомнительным. Если, конечно, они не предложат чего-то новенького. Сергей Марков прогнозирует спад митинговой активности в течение последующих полутора лет. "На это время власть получила карт-бланш на проведение энергичной политики. Население высказывается за то, чтобы Путин вернулся сферически в период своего первого срока - то есть активные действия по ключевым проблемам, стоящим перед страной", - говорит Марков, поясняя, что эта диспозиция сохранится до того момента, пока власть перестанет быть последовательна в начатых действиях, а оппозиция не сформирует новую, понятную и актуальную для населения повестку дня.
