Состояние дел в российском сельском хозяйстве отнюдь не так блестяще, как следует из отчетов Минсельхоза.
Объявление курса на импортозамещение в продовольственной сфере резко повысило интерес к сельскому хозяйству. Мы снова стали зависеть от собственного урожая, волноваться при засухах, радоваться дождикам по четвергам и другим дням недели. Рекорды по производству зерна заняли достойное место в новостных сводках. Земля вновь стала восприниматься как ценность. И выяснилось, что с этой ценностью что-то не так…
В 2017 году было опубликовано несколько материалов, в которых подробно рассказывается о комплексе проблем, накопившемся в деле учета сельскохозяйственных земель. Мы остановимся на двух из них. Это статья В. Узуна «"Белые пятна" и неиспользуемые сельхозугодья: что показала сельскохозяйственная перепись 2016 года» в выпуске №21 (59) «Мониторинга экономической ситуации в России», подготовленном официозным РАНХиГС в декабре 2017 года, а также исследование «Земля для людей» Н.Шагайды и В.Алакоза, опубликованное под эгидой более либерального Центра стратегических разработок в июле 2017 года. Собственно, издание ЦСР прошло почти незамеченным, а вот статья Узуна привлекла внимание к проблеме земельных угодий спровоцировала несколько алармистских публикаций в популярных СМИ.
Земля наша богата, учета только нет…
Перечислим главные тезисы статьи Виталия Узуна.
- 97,2 млн га сельскохозяйственных угодий заброшены. Это почти 1/17 площади России и существенно больше любого европейского государства.
- Общая площадь плодовых садов меньше указанной в официальной статистике Росреестра в три раза, пастбищных территорий – в два раза.
- Росреестр утверждает, что число сельскохозяйственных организаций (СХО) с 2006 года выросло на 12 тыс., а на самом деле оно уменьшилось на 23 тыс. (и составляет сейчас 36 тыс.). И треть из них не ведет никакой деятельности. «За десять лет сельхозорганизации потеряли 1/3 сельхозугодий, 21,1% пашни, около половины сенокосов и пастбищ» – мрачно констатирует опытный экономист.
- Подтверждается тенденция формирования олигополии: СХО резко дифференцировались по размеру. Средние организации массово переходят в разряд малых, а то и микропредприятий, а всего 445 крупнейших СХО контролируют 69% российской сельскохозяйственной земли. Это коррелирует с общим положением дел в России: малые предприятия не выдерживают конкуренции с гигантами, число миллиардеров растет, а население беднеет.
- Фермерские хозяйства были недооценены: общая площадь обрабатываемых ими земель оказалась на 14,5 млн га больше, чем записано в Росреестре (ошибка превышает площадь Греции или Болгарии), причем фермеры последовательно наращивают свои активы. Очевидно, что люди просто не хотя регистрироваться как СХО и находят иные пути обхода ограничений, наложенных законом на максимальный размер фермерского хозяйства. 3,3% фермеров владеют более чем половиной фермерских земель, на каждого из этих «олигархов» в среднем приходится по 3,8 тыс. гектаров (это 63 тысячи стандартных участков по шесть соток), что, конечно, подразумевает функционирование полноценного предприятия с десятками, если не сотнями сотрудников.
- Аналогичная картина наблюдается с личными приусадебными хозяйствами. По закону их площадь не может превышать 3,5 га, а 86 тысяч «кулаков» контролируют в среднем по 68 гектаров. При этом лишь менее 10% таких хозяйств имеют хотя бы одну свинью, овцу или козу, 12% – корову.
- Земля есть, но она заброшена. Более 80% приусадебных участков не используются для ведения сельского хозяйства. СХО реально работают лишь на 69% своей земли. Зато хитрые фермеры ухитряются задействовать аж 133% от официально отведенной им территории.
Общий вывод Виталия Узуна: официальная статистика Росреестра не просто ошибочна, а является наглым враньем. И сельское хозяйство у нас не расцветает, а находится в глубоком кризисе. Для начала надо реформировать всю систему учета, чтобы правительство могло принимать решения на основании реального положения дел, а не сладкого обмана статистиков.
Измерять или опрашивать
К сожалению, автор принимает результаты переписи за некую данность, однозначно предпочитая их данным Росреестра. Конечно, не подлежит сомнению вопиющая некомпетентность чиновников Минсельхоза, Министерства природных ресурсов и Росимущества. Начав свою деятельность во главе государства с трудоустройства однокашников и соседей по дачному кооперативу, фаворит грядущих президентских выборов словно подал сигнал по инстанции: преданность важнее профессионализма! Это одна из главных причин плачевного состояния дел во многих сферах экономики.
Однако доверять директорам СХО и фермерам тоже нельзя. Есть замечательный анекдот о том, как две группы ученых исследовали, простите, длину мужского полового органа. Результаты в одной деревне дали 14 см, в соседней – 21 см. Ученые долго обдумывали, в чем причина такой разницы, пока не выяснилось, что первая группа измеряла, а вторая – опрашивала. Вот и в нашем случае очевидно, что многие директора и фермеры по разным причинам говорили, мягко говоря, неправду, причем в большинстве случаев прибеднялись, преуменьшали свои активы, не желая попадать под слишком пристальное внимание администрации и иных контролирующих органов.
Судя по всему, и данные Росреестра, и итоги переписи одинаково недостоверны. А значит, никто не знает, что в реальности происходит на российской земле. Смешно, но больше двух столетий назад, во времена Екатерины II, ведение земельного учета находилось на гораздо более высоком уровне.
Земельные барьеры
Исследование Натальи Шагайды и Валерия Алакоза было опубликовано до подведения итогов переписи и не касается официальной статистики. Тон документа задается первым же его абзацем:
«Состояние дел в земельной сфере сегодня не удовлетворяет ни граждан, ни государство, ни бизнес. Для уже имеющихся собственников земля превратилась, по сути, в массовое обременение за счет издержек по подтверждению своих прав на нее. Они связаны с внесением информации о ранее возникших правах на участки при изменении системы регистрации прав, с дополнительными расходами на повторное межевание участков при изменении правил описания границ, с защитой в случае административных и судебных решений относительно ранее полученных прав на землю и т. д. Потенциальные покупатели и пользователи участков также несут издержки на поиск информации о наличии незанятых земель в государственной собственности, об обременениях участков, на доступ к информации об аукционе и к самому аукциону, часто — на постановку участка на кадастровый учет и т. п.»
- Авторы констатируют сокращение площадей плодородных земель благодаря хищнической застройке, которая стала возможна из-за передачи функций земельного планирования на муниципальный уровень. INFOX.RU не раз показывал, как под жилищное строительство передаются любые территории независимо от их статуса, особенно злоупотребляют этим в Московской области, Минэкологии которой с фанатическим рвением обслуживает интересы Минстроя.
- Земельные операции пронизаны коррупцией, продолжают авторы. Если при смене назначения земли с сельскохозяйственной на «под строительство АЗС» ее кадастровая стоимость вырастает в 200 раз, трудно ожидать, что формально бесплатная процедура перерегистрации окажется таковой на самом деле.
- Муниципалитетам в бедных регионах невыгодно взимать земельный налог, так как затраты на его администрирование оказываются больше, чем вся сумма налога. Кроме того, рост сборов автоматически ведет за собой сокращение финансирования со стороны региона, в чем муниципальные власти не заинтересованы.
- Фермер поражен в правах по сравнению с СХО и приусадебными хозяйствами, именно на него наложены самые серьезные ограничения. Впрочем, как мы видим из статьи Узуна, несовершенство законов компенсируется необязательностью их выполнения – фермеры обходят все преграды.
- Федеральные власти не видят реальных проблем земли, а значит, не способны их решать. «Сложилась только одна практика оперативного решения, когда гражданам, предпринимателям удается донести свои проблемы напрямую президенту РФ на различных мероприятиях. В остальных случаях проблемы имеют хронический характер».
- Государство само не знает, чего хочет: то «стимулирует ввод в сельхозпроизводство участков, использование которых зачастую экономически неэффективно (через Минсельхоз России, неиспользуемые земли)», то на сомнительных основаниях изымает земли для строительства – так орудует опасная группировка, именующая себя Единым институтом развития в жилищной сфере (ранее – Фонд содействия развитию жилищного строительства).
- Это и неудивительно, ведь – трудно поверить, но факт – с 2004 года функция управления земельным фондом Российской Федерации вообще исчезла из уставных документов федеральных министерств и ведомств! То есть за состояние дел в земельной сфере вообще никто не отвечает, работа с земельным ресурсом разбросана по разным организациям. Договорим за деликатных авторов: перед нами, судя по всему, осознанное вредительство, организованное с целью свободного квазизаконного распоряжения одной из главных ценностей страны – ее территорией.
Как и Узун, авторы исследования призывают к реформе, а вернее даже к созданию системы управления российской землей, снижению коррупциогенных административных барьеров, повышению прозрачности в этой непростой сфере. И совершенно очевидно, что эти призывы не будут услышаны нынешним составом российского правительства.
* * *
А в это самое время Кимбал Маск, младший брат Илона Маска, вовсю строит вертикальные фермы, позволяющие на крайне ограниченном пространстве выращивать множество овощей и фруктов. Это может стать настоящей революцией, которая перевернет всю пищевую промышленность планеты.
Так что, может быть, и ну ее, эту землю? Зачем с ней разбираться, вот приедет Кимбал и все нам обустроит.
