В День защиты детей 1 июня бывшие участники Общественного совета по защите прав детей провели пресс-конференцию, посвященную вопросам продвижения ювенальных технологий в России. Эксперты в области защиты детей вышли из Совета, так как считают, что от их имени и лица общественности детский омбудсмен Анна Кузнецова пытается внедрить принципы так называемой «ювенальной юстиции».
На этом мероприятии прозвучало немало любопытных утверждений и серьезных обвинений: методы работы молодой многодетной выпускницы Пензенского пединститута Анны Кузнецовой, в силу постоянных беременностей нигде толком не работавшей, а потом взлетевшей на высокий пост, вызывают многочисленные вопросы у профессионалов.
INFOX.RU уже сообщал о том, что 29 апреля президент России Владимир Путин подписал указ об объявлении в Российской Федерации «Десятилетия детства». Этот проект почему-то разрабатывался в глубокой тайне от общественности; до сих пор не ясны цели и статус документа. Никто не знает, чего точно следует ждать от стратегии, но специалисты опасаются продолжения курса ювенальных реформ.
Цифры и факты
Родительские советы и активисты не намерены смиряться с таким положением дел. По всей России проходят многочисленные протесты против деятельности Анны Кузнецовой. Силами активистов РВС (Родительское Всероссийское Сопротивление) за три дня было проведено 125 пикетов по регионам России.
Председатель РВС Мария Мамиконян (супруга известного консервативного политика и журналиста Сергея Кургиняна) заявила, однако, что выход из общественного совета при детском омбудсмене не является крестовым походом против Кузнецовой, как представляют эту ситуацию оппозиционеры.
– Я знала, что Кузнецова – человек, не погруженный в проблематику, а проблематика серьезная и требующая определенных знаний, – рассказала на пресс-конференции Мамиконян – Девять месяцев мы наблюдали за ее малоопытностью, и в конце концов произошло событие, которое расставило все точки над i: президент поручил Анне Юрьевне проверить все происходящее в сфере отобрания детей у родителей. Общественный совет начал вносить свои предложения, как осуществить такой мониторинг. Но наши предложения вообще не были приняты во внимание. Проверкой занимались карманные общественные организации, которые реально не работают с этой проблемой, зато хорошо знают, чего от них ждет власть.
По словам экспертов, Кузнецова представила президенту доклад, в котором оперировала данными МВД, прокуратуры и других надзорных структур. Эти цифры, уверены общественники, очень далеки от реальности – и из них следует, что в России нет произвола ювенальной юстиции.
– В базе РВС за последние три года зафиксировано 700 обращений по вопросам семьи. В 455 случаях, по заключению юристов, действия должностных лиц признаны неправомочными по отношению к семьям, что составляет 65% случаев. 289 семьям активисты РВС смогли помочь в диалоге с сотрудниками органов опеки, еще 64 семьи удалось сохранить только через судебные разбирательства. Еще 26 семьям не удалось помочь даже через суд. 279 задач доведены до конца, 157 еще находятся в работе, – озвучила цифры Мамиконян.
Она подчеркнула, что РВС – молодая организация, широкая общественность узнала о ней недавно, поэтому обращений пока не так много, но их число постоянно растет.
Выиграть дела, по рассказу лидера родительского сопротивления, удалось только потому, что ювенальная ситуация не выдерживает правового подхода юристов РВС. Сотрудники опеки или суда отступили сами, понимая, что они «не смогут защитить свое мнимое право вторгнуться в семью и изъять ребенка».
Заискивание перед Западом
Все эти реальные факты Анна Кузнецова предпочла не замечать. И пошла дальше – прибыла 22 мая в Финляндию для заключения соглашения о сотрудничестве и обмене опытом. Эксперты выражают недоумение, почему такой важный документ, как Меморандум о сотрудничестве с Финляндией, не был нигде опубликован. А ведь он, возможно, является судьбоносным: финская система ювенальной юстиции считается одной из самых жестких в Европе.
– Я ездила в Финляндию изучать вопрос ювенальной юстиции и разговаривала не с чиновниками, а с родителями. Я видела точно таких же, как мы, нормальных, образованных людей и не могла поверить, как они могли быть лишены прав опеки над собственным ребенком, – рассказывает заместитель директора Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, ученый-криминолог Елена Тимошина. – Финский опыт начинался именно так, как сейчас происходит в нашей стране. Сначала пытались отбирать детей у бедных незащищенных семей и у родителей с плохим здоровьем. Но сегодня это уже ювенальный террор. Достаточно одного ложного анонимного доноса для того чтобы сотрудник социальных служб завел на семью секретное дело и начал проверки. Ребенка могут забрать из садика, из школы, а родители не будут даже знать, куда отправлен их ребенок. И будут несколько недель ждать хоть какого-то документа с объяснением причины изъятия.
Тимошина считает, что ювенальная система в Финляндии дошла до ужасного. Судьбы детей определяют сотрудники органов опеки и судьи, которые по совместительству являются владельцами частных детских домов (редакция не располагает другими подтверждениями этой интересной информации). Так как они не могут определить сирот в свой детский дом, между этими людьми налажена система обмена детьми. Дело в том, что власти Финляндии выделяют огромные средства на содержание сирот, это хороший бизнес.
При этом дети могут менять фостерные, т.е. приемные семьи достаточно часто вплоть до совершеннолетия. Таким образом, у сирот не вырабатывается привязанность к кому бы то ни было. В фостерных семьях дети часто подвергаются насилию, в том числе и сексуальному. Все же в родных семьях факты насилия над детьми встречаются гораздо реже, чем в приемных. В результате выросшие сироты подают на приемных родителей в суд, где обличают своих «благодетелей».
Все эксперты сходятся во мнении, что фостерные семьи в России – такой же успешный бизнес, как и в Финляндии. Внакладе не остается никто, кроме сирот. Опекуны получают зарплату, и, скорее всего, делятся с чиновниками. Иначе как объяснить то, что в одну семью могут отдать на воспитание двадцать одного ребенка, а другой категорически откажут в праве опекунства и усыновления?
– Приемные семьи в месяц получают в среднем (это не Москва, а более скромные регионы) 58 815 рублей. Конечно, становится выгодно брать детей, отбирать у родной семьи и передавать другим, – резюмирует православный педагог, член Союза писателей России и правления Российского детского фонда Татьяна Шишова.
Беда откуда не ждали
Вот так медленно, но верно ювенальные технологии перекочевывают в Россию из Запада. И теперь, как считают бывшие члены общественного совета по защите прав детей, это делается руками православной женщины, жены священника, матери шестерых детей и омбудсмена по правам детей в России. Трудно ведь было ожидать чего-то плохого от такой, на первый взгляд, безупречной кандидатуры?
Свое мнение по поводу работы Кузнецовой высказала лидер правозащитного центра «Иван чай» Элина Жгутова.
– Мы провели серьезные исследования, как работают ювенальные алгоритмы в нашей стране. Доложили об этом Анне Юрьевне, дали рекомендации, как с этим бороться. Она не взяла наши предложения в расчет, зато предложила свой алгоритм действий, якобы в интересах детей для отбирания из семьи. Этот документ дает еще больше полномочий не только органам опеки, а еще и некоторым общественникам, которые якобы на глазок профессионально будут оценивать риски в семье. Это те самые люди, которые будут решать нашу с вами судьбу. Анна Юрьевна взялась проталкивать этот алгоритм, и я исключаю возможность, что она это делает по неопытности, по незнанию, потому что родительские организации, представители Русской православной церкви патриаршей комиссии по вопросам семьи, материнства и детства, в частности, отец Дмитрий Смирнов неоднократно обличали ювенальных лоббистов, которые этот алгоритм проталкивают. И Анна Юрьевна прекрасно осведомлена о том, что она делает, что она действительно проводит ювенальную юстицию, – уверена Жгутова.
По словам экспертов, у работников органов опеки не будет четких критериев оценки нарушения интересов детей. Есть только западные методички, где говорится, что компетентные органы вправе сами определять интересы детей и разлучать их с родителями.
Час Х
По мнению выступивших на пресс-конференции экспертов, наш президент попросту дезинформирован Кузнецовой о положении дел в защите прав детей. Это, скорее всего, приведет к тому, что борьба с ювенальной юстицией будет проиграна. Допускать такое нельзя.
Именно для того, чтобы президент увидел, какие проблемы есть в этой сфере, общественные активисты и вышли из состава членов совета при Кузнецовой. Они надеются, что этот демарш затормозит локомотив ювенальщиков.
Мария Мамиконян сказала корреспонденту INFOX.RU, что уверена в свое правоте:
– Даже если бы мы считали, что нам в чем-то будет труднее, хотя я в это не верю, то мы бы все равно это сделали. Мы же не можем отвечать перед людьми, которые нам доверяют, за действия госпожи Кузнецовой, которые расходятся с нашими и общественными представлениями о должном.
По ее словам, настал «час Х», когда навязанные западные стандарты начинают разрушать традиционные ценности русских людей. А рассматривать ребенка отдельно от родной семьи абсолютно недопустимо.
На момент написания этой статьи детский омбудсмен Анна Кузнецова не отреагировала на высказанные в ее адрес замечания.
