Когда случается беда, техногенная катастрофа или террористический акт, одновременно страдает большое количество людей. В таких ситуациях очень важно, насколько четко, слаженно и профессионально сработают спасатели, местная медицина и специализированные центры. Трагедия «Невского экспресса» продемонстрировала степень готовности соответствующих служб.
В медицине катастроф существует понятие «золотой час» -- это время, в течение которого оказанная медицинская помощь на месте либо оперативная доставка пострадавшего в стационар гарантирует ему максимальные шансы выжить и наименьший риск осложнений после травм. Человеческий организм, попадая в экстремальную ситуацию, реагирует моментально -- включением компенсаторных и защитных механизмов, причем на максимальном уровне, для того чтобы поддержать жизнедеятельность хотя бы в течение часа. Потом начинают отключаться менее важные органы, поддерживая кровенаполнение главных -- сердца и мозга. Профессионализм медиков, прекрасно знающих о компенсаторных возможностях организма в течение часа, не вызывает сомнений. Но их профессионализма порой не хватает. Подводит время. После золотого часа шансы врачей спасти пострадавшего резко уменьшаются.
Счет на минуты
Пострадавших отправляли в Угловскую участковую больницу и Окуловскую центральную районную больницу, именно эти учреждения оказались максимально близко к месту происшествия. Но и до них по ужасным дорогам пострадавших везли не менее получаса. В пресс-службе РЖД сообщили, что 30 пострадавших были отправлены в города Бологое и Боровичи, а также на станцию у деревни Алешинка, 20 человек поездом уехали на станцию Угловка. Еще 25 пострадавших были отправлены на поезде в Санкт-Петербург, куда они смогли прибыть в районе половины четвертого ночи, через шесть часов с момента взрыва.
МЧС России среагировало на беду максимально оперативно. По данным с центрального пульта управления спасателей, первые бригады пожарных и медиков отправились к «Невскому экспрессу» уже в 21.57, через 22 минуты с момента взрыва. Министерство задействовало в спасательной операции два самолета Ил-76 (один с госпиталем на борту, второй оснащен специальными медицинскими модулями), семь вертолетов (БО-105, три БК-117 и три Ми-8). Однако авиация действовала уже на следующий день. Вертолеты поднялись в воздух в 8.45 (ночью вертолеты не летают, а место трагедии и пути практически на всем протяжении не освещаются). Последние раненые были перевезены в Москву к вечеру 28 ноября. В итоге были госпитализированы 104 человека (из них 70 попали в больницы Санкт-Петербурга, 12 -- в московские клиники, остальные остались в лечебных учреждениях Новгородской и Тверской областей).
Добавим, что многие пассажиры покидали место крушения поезда на автотранспорте. Однако это были люди, не получившие ранений.
Презумпция безопасности
Анализируя происшедшее, многие задаются справедливым вопросом: как случилось, что элитный скорый поезд «Невский экспресс» оказался безоружен перед катастрофой и с медицинской точки зрения в том числе? Говорит представитель пресс-службы ОАО РЖД Ольга Внуковская: «Аптечки в поездах присутствуют. Имеются две аптечки, они снабжены лекарствами, таблетками для сердечников, аллергиков, есть все необходимое для дыхательной помощи, бинты и т. д. Конечно, в случае с «Невским экспрессом» этого оказалось недостаточно. Одними бинтами не отделаешься, это теракт, взрыв. Никто не мог подозревать, что такое произойдет. В поезде нет медперсонала, есть только проводники, которые наблюдают за пассажирами и при необходимости оказывают первую помощь». По свидетельствам очевидцев, персонал поезда действительно делал все возможное. Проводники собирали лекарства и одежду, которая могла бы сойти за бинты. Из досок делали шины, пострадавшим раздавали воду и оказывали другую помощь.
В обычных условиях презумпция безопасности, действующая на рейсах российских поездов, не вызывает вопросов. Аптечки есть, их состав утвержден в Роспотребнадзоре, в них входят один жгут, шесть бинтов, различные антисептики. То есть на единичный случай помощь найдется. А на массовое травмирование система не рассчитана. Хотя могла бы. Так, например, в каждом пассажирском самолете всегда имеется достаточный набор индивидуальных и общих спасательных средств. Те же надувные жилеты, кислородные маски, аварийный трап. Кроме того, перед каждым рейсом бортпроводники проводят инструктаж по мерам безопасности при чрезвычайной ситуации. Это не значит, что каждый второй самолет попадает в такую ситуацию. Это значит, что даже минимальная вероятность аварии не упускается из виду. Любой частный автомобиль снабжен необходимым запасом медикаментов. На наземном общественном транспорте ничего похожего нет. К чрезвычайным ситуациям не готовы в первую очередь в РЖД, в случае катастрофы вопросы ликвидации аварий и спасения жизней ложатся на плечи спасателей из МЧС и медицинских работников.
Шок -- это серьезно
Одной из важнейших составляющих помощи при катастрофах подобного масштаба всегда является работа психологов. Мало того что непосредственные участники и свидетели (в данном случае пассажиры «Невского экспресса») пребывают в тяжелом шоке, чаще всего помощь необходима и родственникам пострадавших, тем более погибших.
Группа психологов ЦЭПП МЧС России для оказания психологической помощи пострадавшим и их родственникам прибыла на место крушения около трех часов ночи. Кроме них на перегон Алешинка--Угловка приехали также психологи-добровольцы, желающие помочь. Эти специалисты и организовывали всю помощь родственникам жертв трагедии. В их работу входили встреча родственников, сопровождение, помощь в общении со следователями и, главное, поддержка во время процедуры опознания.
Очень важным моментом является то, что психологи берут на себя функции защитников от излишнего внимания, ограждают страдающих людей от камер и журналистов. «В Питере было отвратительно. Оцепление из милиции, просто коридор, по которому нас гнали. Куча журналистов с фотоаппаратами, камерами и микрофонами. При этом «скорая» орала сиреной на перроне и не могла проехать. Получилась пробка и давка. Противно...» -- пишет в блоге один из пассажиров взорванного поезда. Этот комментарий хорошо иллюстрирует и состояние пострадавших, и действительность, в которой им приходится бороться со своим стрессом, и необходимость присутствия достаточного количества психологов на месте катастрофы. Как показала практика трагедии «Невского», таких специалистов также слишком мало. Психологов фактически хватает только на работу с родственниками погибших. Пострадавших же развозят по больницам, уже там оказывают и медицинскую, и психологическую помощь. Что касается пассажиров, не получивших внешних травм, им приходится бороться с шоком самостоятельно.
Мнение законодателя
Корресподент Infox.ru побеседовал с заместителем председателя комитета по охране здоровья Государственной думы, академиком РАМН Сергеем Колесниковым и выяснил, что можно сделать для большей безопасности поездов и повышения качества экстренной помощи при катастрофах:
необходима программа дополнительного оснащения больниц, расположенных вдоль федеральных и железнодорожных трасс;
железнодорожные пути должны охраняться. В Японии, Европе существуют охраняемые ограждения вдоль железнодорожных путей, особенно скоростных, которые просматриваются видеокамерами на всем протяжении. У нас даже в Центральном округе защиты путей нет;
наборы для оказания медицинской помощи, и не только в поездах, но и на другом транспорте, должны быть усовершенствованы, что предусматривается ГОСТом. Обеспечение всем необходимым должна брать на себя исполнительная власть.
По мнению депутата, врачи и спасатели в случае с «Невским экспрессом» сработали максимально оперативно, насколько позволяли им возможности. Вопрос опять же в техническом обеспечении экстренной медицинской помощи, его необходимо усовершенствовать.
